«Не убивай»
(Исход гл. 20 ст. 13)
В Новогоднюю ночь дети ожидают чуда, и как хочется, чтобы Дед Мороз пришел по хрустящему снегу.
И вот они первые снежинки, но «… одна снежинка еще не снег…»
А они сыпятся и сыпятся…
И как в сказке все вокруг преобразилось. Деревья, кусты одели белоснежную шубу.
А мне вспомнился снег одной давно прошедшей зимы. Я приехала к маме, которая заболела гриппом и лежала с высокой температурой. И вот она просит меня: «Доченька, свари мне куринный бульон». Просьба больного – закон.
Мне впервые предстоит зарезать курицу. Я острю нож, ловлю указанную мамой курицу и иду на огород. Курица доверчиво смотрит на меня, даже не пытаясь вырваться, я кладу ее на снег, одной ногой наступаю ей на ноги, другой – на крылья, левой рукой оттягиваю ей голову, а в правой у меня нож.
В душе у меня буря, мне страшно, если б я могла этого не делать, мне жаль курицу; но и маму не могу огорчить, она ждет бульон, ей в своей жизни пришлось перерезать столько кур, уток, гусей, что она просто не поймет меня.
И я подношу нож к шейке курицы, одно движенье, и нож удивительно пройдя между хрящиками, не встретив препятствия, в одно мгновение отрезает голову. Брызжет кровь, я в испуге отступаю, то, что только что было живой курицей, подпрыгивает и трепыхается в снегу, и там, где она прыгает, снег превращается в алый, я заворожено смотрю на кровь, пролитую моей рукой, и осознаю – я убила…
Так это же просто курица, которая для того и выращивается, чтоб нести яйца, а потом быть зарезанной.
Да, но кровь в ней тоже красная, и не каждый решится ее пролить.
Недавно наш город потрясло одно убийство – человека убили возле его дома (мой дом – моя крепость) и подожгли – жестокость.
Люди были в шоке и чувствовали свою незащищенность. На похороны собралось много народа. Я стояла на верхней ступени арки Покровского собора и смотрела на медленно плывущий над головами людей гроб. Все живые смотрели на этот гроб, и только одно лицо, искаженное смертью, обращено было к небу. И мне подумалось, люди осуетились, и порой им некогда поднять лицо свое вверх и осознать, что оттуда ни них взирает Всевышний, Тот, Кто создал их и знает о каждом все, перед Которым мы все предстанем, Который любит нас и ждет, когда мы воззовем к Нему, попросим прощения и защиты.
Этот человек, смерть которого собрала людей, при своей жизни не успел найти Бога, не успел услышать его наставление, как жить, он был очень занят, он считал себя сильным и смелым, он надеялся на себя. И вот такой страшный конец.
Когда я смотрю на памятник воина - афганца, мне хочется протянуть руки и поддержать его. Все его истерзанное тело как бы кричит: «Мама, больно!»
Как же можно было этим юношам, которые в своей жизни и курицы, может быть, не зарезали, вложить в руки автоматы и послать их в Афганистан.
Не из этих ли мальчиков, которых мы научили убивать, нашлись и убийцы этого человека?..
ЛЮДИ, ОТРИЦАЯ БОГА, УБЕЖДАЮТ СВОИХ УБИЙЦ В БЕЗНАКАЗАННОСТИ, ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Очень трогательный и интересный и одновременно правдиво страшный рассказ.Спасибо!!! Комментарий автора: Да, правда не всегда красива, но я не хотела пугать никого. Есть один интересный факт. Был вечер, я с мужем и друзьями находились в спортзале. Мне стало жарко и я вышла на воздух. На улице стоял один молодой мужчина из нашей компании. Мы разговаривали и вдруг я услышала странные звуки."Стреляют?",- неуверенно произнесла я. "Стреляют", - утвердительно сказал мой собеседник. А на другой день я услышала об этой страшной трагедии и поняла, что это расстреливали человека и эти звуки доносились до нашего слуха...
мысли в авоське-42 - irina kramarenko Еще на заре христианства Библия возвысила человека над природой, провозгласив его ОТВЕТСТВЕННЫМ за нее. Звери и деревья - его подопечные, а не "братья"....??.
Если христианин из другой церкви, то неужели он нечестивый? - Николай Погребняк Слушал свою соседку, и на душе стало грустно: ведь если бы мы были вообще неверующими – то они спокойно могли бы воспользоваться нашим даром, а раз мы христиане, не принадлежащие их церкви, то – НЕЧЕСТИВЫЕ. Хотелось возразить, закричать ей: \"Неужели ты не понимаешь, что истина о спасении во Христе открыта верующим из различных христианских деноминаций? И в Австралии, и в Америке, и в Азии, Европе, и в Африке – везде есть люди, которые верят во Христа Иисуса и любят Его всем сердцем своим, всем разумением своим и всеми силами своими. Они знают и любят Господа – чего же более?\" – но я только глупо улыбался...
Поэзия : Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."
